Только мои грёзы - Страница 13

Она уже привыкла к мысли, что так трагически потеряла отца. Спокойствие и такт Джулиана, с которыми он убедил ее принять неизбежное, успокоили ее. Более того, он нашел для нее и новую работу, с привлекательными перспективами.

Его фирма, издательство «Камлидж», нуждалась в машинистках. Учреждение помещалось на Сент-Джеймс-сквер. Рассказ Джулиана об издательстве ей очень понравился, и работа обещала быть много интереснее, чем страшная монотонность ее прежней конторы. Кроме того, он сказал ей, что после консультации с одним из старейших сотрудников, миссис Тренч, по его словам прекрасной женщиной, в чьем отделе Мин предстояло работать, было решено дать Мин жалованье в восемь фунтов вместо пяти, как у нее было раньше. На это хотя бы можно жить.

Он добавил, что, если она проявит себя, у нее будут перспективы роста и большего заработка.

— Я хочу полностью освободить вас от этого прелестного создания, вашей тетушки, — сказал он с улыбкой.

Мин любила эти улыбки Джулиана, как бы стиравшие печать подавленности и страдания с его тонкого, красивого лица. За время, проведенное с ним под одной крышей, после всех задушевных бесед она почти влюбилась в Джулиана, он стал ее кумиром. Ей казалось, что она даже готова была умереть за него.

Но сейчас, сидя у окна, она ждала машину, на которой он должен был приехать со станции, и с горечью вспоминала слова медицинской сестры, сказанные вчера: «Примите мой совет: уходите отсюда, пока его жена не вернулась…»

Ненавистные, зловещие слова. Неприятно было думать, что Джулиан женат на ком-то, о ком никогда не говорил. Эта жена не появлялась здесь. Мин решила, что между ними что-то неладно. Всем своим сердцем, благодарным и обожающим, даже не зная фактов, она ощущала, что это должна быть вина миссис Беррисфорд. Не могло быть иначе. По мнению Мин, любая девушка не могла не любить человека с такими взглядами на жизнь и таким отношением к людям.

Давно уже эта таинственная миссис Беррисфорд возбуждала любопытство Мин. Сестра, кажется, что-то знала и о чем-то сплетничала с Джексоном, единственным в доме, кто Мин не нравился. Она чувствовала в нем недруга. Если он обслуживал ее, то только потому, что приказал хозяин. Не раз она ловила на себе его недоброжелательные косые взгляды. Да, впрочем, и медсестра… Неужели у людей всегда возникают такие отвратительные подозрения, как у тетки Прю? Неужели и они думают, что мистер Беррисфорд проявляет к ней только мужской интерес? Эта мысль заставляла ее краснеть от стыда за этих ужасных людей. Это немыслимо! Мистер Беррисфорд так добр к ней, но он смотрит на нее просто как на глупого ребенка. Он даже говорил что-то такое в своей манере добродушного поддразнивания, Он выслушал и полностью принял ее точку зрения на историю с Айвором Уолтерсом. Джулиан осудил его за хамство. Больше они к этому событию не возвращались. Он видел, что ей неприятно об этом говорить.

Джексон тоже намекал Мин о хозяйке. Он сказал, что миссис Беррисфорд может скоро объявиться здесь и что он не берется предполагать, чем это может закончиться.

Мин решила завтра же покинуть этот дом. Нельзя задерживаться дольше, злоупотребляя гостеприимством мистера Беррисфорда. Она найдет комнату в Лондоне и приступит к новой работе в издательстве «Камлидж».

Интересно, на ком же женился Джулиан Беррисфорд так несчастливо? Что она такое собой представляет? Вдруг Мин почувствовала любопытство, заставившее ее выйти из библиотеки в большой холл. Она постояла с минуту, глядя на палисандровую лестницу, вдоль которой висело много картин. Но здесь, она была уверена, его жены не было. Здесь были предки Беррисфорда, мужчины и женщины в одеждах минувшего века. Какой большой, замечательный дом, особенно в сравнении с ненавистным домиком тети Прю.

Продвигаясь неслышно, как в церкви, она дошла до гостиной, совершенно восхитительной, роскошной комнаты. Две люстры венецианского стекла свисали с потолка. Три высоких окна с золотистыми парчовыми занавесками выходили на лужок. Большая комната казалась ей полной бесценных сокровищ. Она не знала о настоящей ценности этих вещей, но догадывалась. Она восхищенно осматривала серо-золотой атлас стульев эпохи регентства и такой же диван, полированный столик, ореховую с позолотой горку для французского фарфора с ручной росписью… Все это собирала когда-то влюбленная в антиквариат мать Джулиана.

И тут одна из картин над камином задержала ее внимание. Она глядела на портрет, чувствуя, что сердце ее забилось чаще. Она была уверена, что видит на нем жену мистера Беррисфорда.

Никогда в жизни не видела Мин более обольстительного создания. Автором был хороший художник, которому удалось передать изящество Клодии Беррисфорд, каким она обладала десять лет назад. На ней было серое бархатное платье с длинными рукавами. Узкой рукой она касалась бледной щеки. Насмешливые глаза загадочно улыбались. Художник подчеркнул рыжеватый оттенок роскошных волос, причесанных в классическом стиле. Но больше всего поразила Мин огромная реалистичность этого портрета. Казалось, что женщина в сером бархате вот-вот сойдет с картины в эту комнату.

И все же было что-то отталкивающее в миссис Беррисфорд, и Мин не сразу сообразила, что именно. Она вспомнила, что нечто подобное чувствовала она маленькой девочкой, когда с отцом была в зоопарке. Там они смотрели на красивую спящую змею, и Мин тогда воскликнула: «Папа, какая красивая змейка!» Тут рептилия подняла голову и высунула острое жало, и Мин отпрянула, заплакала и стала просить отца увести ее отсюда. Она еще долго вспоминала страшное жало. Казалось жутким, что такая красота может таить в себе такую злобу. И сейчас, глядя на портрет жены Беррисфорда, она спрашивала себя, не такое ли чувство она испытала тогда в зоопарке. В Клодии тоже таится какой-то яд, и она может укусить.